Книга из человеческой кожи [HL] - Мишель Ловрик

Как уже упоминалось выше, в книге использованы имена реально существовавших персонажей. Монахини главным образом были родом из Арекипы и окрестных поселений. Но в составленном Данте Зегарра списке монахинь, попавших в монастырь в 1810–1820 годах, значится и сестра Хуана Франсиска из Лампы, сестра Мария из Куско и сестра Мануэла из Лимы. Одна из velo blanco была зарегистрирована как hija natural (внебрачная дочь). Монахини velo negro, как правило, были чистокровными испанками, хотя и родившимися в Перу. В архиве имеется запись о монахине, родившейся в Испании и принятой в монастырь Святой Каталины в 1964 году.

Размер приданого исчислялся в соответствии с состоянием, которым обладали семьи монахинь. Многие девушки в качестве приданого приносили с собой участки земли, которые сдавались внаем фермерам-мирянам. Иногда монастырь продавал отдельные вещи из приданого и даже рабов, чтобы обеспечить обогрев помещений и питание своих монахинь. Письмо о передаче приданого, которое Мингуилло подписывает в канцелярии, составлено на основе документа, который до сих пор хранится в музее монастыря.

Я воспользовалась именами нескольких монахинь, с которыми подружилась Флора, хотя действие моего романа разворачивается пятнадцатью годами ранее. Например, Маргарите из Боливии было уже тридцать три в 1834 году, когда там побывала Флора. Она воспитывалась в монастыре с двухлетнего возраста.

Как о том говорится в романе, посетители допускались в монастырь с разрешения priora. Их провожали в locutorio (parlatorio в Венеции), который находился в первом дворике. Монахини приходили в узкую комнату для встреч через второй дворик. Комнату разделяли пять решеток. Все встречи и разговоры контролировались настоятельницей, в кабинете которой имелась специальная решетка, выходящая в locutorio, или же другой доверенной монахиней.

Культ младенца Иисуса действительно возник среди проживавших в замкнутом обществе монахинь как в Старом, так и в Новом Свете. В некоторых монастырях монахиням даже дозволялось иметь кукол, олицетворявших собой младенца Христа, дабы нянчить и наряжать их. Хотя в Святой Каталине, очевидно, такого не случалось, но культ El Nino Jesus[193] действительно был очень распространен. Крайности, до которых дошла в своем обожании сестра Лорета, придуманы мной, хотя Вероника Джулиани свидетельствовала о схожем явлении, разве что в ее случае это была нарисованная икона Мадонны с младенцем.

По всей видимости, монахиням разрешалось иметь домашних любимцев, и в Санта-Каталине некоторые и впрямь держали блох в бутылочках, отчасти из-за того, чтобы продемонстрировать свою любовь ко всем живым существам. В музее монастыря выставлена на обозрение красивая бутылочка зеленого стекла для блох.

Во время действия романа в Арекипе не было приюта для умалишенных, как не было и медицинской школы. Больных монахинь пользовали врачи и цирюльники в канцелярии priora, или же они лечились в собственном лазарете монастыря.

Рассказ сестры Лореты об испытаниях и разбирательствах, затеянных епископом Чавесом де ла Розой, подтверждается историческими фактами. Монахини благородного происхождения очень активно отстаивали свои права. Например, впоследствии они добились права хоронить своих усопших сестер внутри монастырских стен, даже когда это представляло опасность для их собственного здоровья. Ныне их хоронят в подземной часовне под церковью. Жизнь в относительной роскоши, вызывавшая такое негодование у сестры Лореты, продолжалась в монастыре Святой Каталины вплоть до 1859 года, когда были введены более строгие правила, приведшие образ жизни монахинь в соответствие с принятым в европейских монастырях.

Монастырь Святой Каталины был объявлен национальным историческим памятником в 1944 году, что уберегло его от радикальных и разрушительных планов застройки, предложенных в тридцатые годы прошлого века.

В 1970-е годы благодаря программе реконструкции монастырь обрел свой прежний облик. В нем были выстроены новые помещения для современных монахинь, а это означало, что в определенные часы туристам был открыт доступ в старые здания. Монастырские цвета тоже были восстановлены самым тщательным образом, вплоть до нижнего слоя краски, обнаруженного во время реставрационных работ. Именно в это время внутренним улочкам монастыря были присвоены названия: во время действия романа их еще не существовало.

Монастырь открыл свои двери для посетителей 15 августа 1970 года, в годовщину 430-летия со дня основания Арекипы. Так что теперь туристы могут невозбранно бродить по двум гектарам извилистых улочек, кельям и клуатрам. Некоторые комнаты обставлены мебелью шестнадцатого и семнадцатого веков. В кафе у задней калитки (через которую совершает побег Марчелла) посетители могут отведать печенья и кексов, испеченных монахинями. Прекрасным дополнением стали ночные экскурсии при свечах, завораживающее и трогательное приключение, когда кажется, будто монастырь перенесся назад на четыре века во времени.

В sala de profundis, используемой для ночных бдений и храмовых праздников, по-прежнему висят портреты тринадцати усопших монахинь, написанные в XVII–XIX веках. Большинство из них изображены с закрытыми глазами, хотя на одном портрете, у сестры Хуаны Ариас, глаза открыты, как было и тогда, когда ее нашли мертвой в своей келье. У многих монахинь на головах венки из цветов, чаще всего роз, как у святой Розы из Лимы. Историки Данте Зегарра и Алехандро Малага Нуньес-Зебаллос сходятся во мнении, что тогда было не принято писать портреты монахинь при жизни.

В других частях Нового Света, например в колониальной Мексике, портреты монахинь, как живых, так и усопших, пользовались большой популярностью. Картины monjas coronadas[194] достигали поистине гигантских размеров, и монахини изображались в роскошных коронах, усыпанных драгоценными камнями, и с высокими прическами, украшенными розами всевозможных цветов и оттенков.

Сфабрикованное самосожжение Марчеллы вызвало бы настоящий шок. Католическая церковь несколько смягчила свое резко отрицательное отношение к кремации только в 1960-е годы.

Сокровища монастыря, составленные из ценностей, полученных в приданое от монахинь, в настоящее время выставлены на обозрение в старом здании лазарета, в арочных проемах, которые некогда защищали кровати больных во время землетрясения. Среди экспонатов можно встретить изумительной работы тончайший фарфор, картины, лампы, статуэтки и серебро. Превосходная коллекция изобразительного искусства располагается в бывших спальнях монахинь-прислужниц, в которой представлена так называемая «школа живописи Куско» XVII и XVIII веков: христианские образы, искусно приспособленные к местным вкусам художниками-аборигенами. Христа в Новом Свете изображали темнокожим и носящим перуанскую одежду. Мадонна носила пирамидальные платья, очень напоминающие по форме горные вершины. По краям подобные картины нередко были украшены цветочными гирляндами и птицами Южной Америки.

В настоящее время часть монастыря Святой Каталины по-прежнему функционирует как закрытый женский монастырь. Но с 1985 года монахиням разрешено выходить в город в сопровождении служащих для выполнения особых поручений. Они по-прежнему занимаются вышивкой, и их изделия можно купить в лавке при монастыре. Папа Иоанн Павел II посещал Арекипу с визитом в 1985 году и причислил к лику святых одну из самых обожаемых в монастыре монахинь, сестру Ану де лос Анджелес Монтеагудо (1602–1686).

Оперный успех впервые выпал на долю Россини именно в Венеции, и с тех пор он на всю жизнь сохранил любовь и привязанность к этому городу. Знаменитый «Duetto buffo di due gatti» — шуточная вокальная пьеса для двух голосов, изображающая двух мяукающих кошек, — тоже приписывается Россини, но, скорее всего, она была составлена из фрагментов его оперы «Отелло» (1816) каким-то неизвестным музыкантом десять лет спустя.

Мазь из лисьего жира, которой пользовали Марчеллу, и рецепт, к которому прибегнул Мингуилло, дабы зачать мальчика, взяты из трактата Секста Плацита «Перечень лечебных средств, происходящих от домашних и диких животных», в котором предлагаются самые разнообразные снадобья, составленные из частей тел животных.

Средства народной медицины, представленные в аптеке Мингуилло в Новом Свете, пользовались большой популярностью для лечения и профилактики заболеваний в начале XIX века.

Все книги, на которые ссылается и цитирует Санто, существуют на самом деле. Их можно найти в Британской библиотеке или Библиотеке Уэлкома в Лондоне. Санто пришел бы в восторг от основополагающих работ по дерматологии «О болезнях кожи» (1808), опубликованных Робертом Уилланом, и труда Жана-Луи-Марка Алиберта «Описание кожных болезней» (1806), но он не смог бы позволить себе приобрести их.